Девушка в лабиринте  - Донато Карризи

– Не помню, сбился со счета. Но те, другие, ничего не значат… Нужно долго стараться, чтобы найти правильного мальчишку. После Робина я еще продолжал какое-то время, хотя знал, что именно он сделает выбор. Так же, как примерно в его возрасте я.

Дженко порылся в кармане и достал фотографию, взятую из дела, хранившегося в Лимбе, на которой Робин Салливан стоял в обнимку с кудрявым и щербатым дружком. Показал ее старику.

– Вот и ты, сынок, – обрадовался тот, сразу узнав мальчишку. – Сколько лет… – Глаза у него блестели.

– Кто этот другой мальчик на фотографии? Кудрявый, без одного зуба?

Старик недоуменно уставился на Бруно.

– Из фотографии следует, что он часто бывал в приходе, поэтому я уверен – ты его знаешь. – И Бруно, дабы вдохновить доходягу, помахал у него перед носом бутылкой виски.

Сторож облизнулся:

– Кажется, это Пол… Он жил в зеленом доме в двух кварталах от церкви.

Вначале немного поартачившись, сторож пошел на контакт. Детектив не знал, как это объяснить. Не исключено, что Уильям нагородил всякого вранья, просто чтобы от него отделаться. Единственный способ выяснить, так ли это, – явиться собственной персоной в зеленый дом и постучать в дверь. Но перед уходом Дженко вручил умирающему обещанную награду:

– Прощай, Банни.

– До скорого, – ответил старик.

При мысли, что оба они могут оказаться в одном и том же месте, Бруно содрогнулся. Но сторож прав: он еще должен заслужить покой, которым исполнен рисунок Мэг Форман, а времени осталось немного.

Снова прозвучал раскат грома: гроза уже совсем близко.

Между Бруно и зеленым домом встала плотная стена воды.

Дженко вышел из «сааба» и под дождем направился к крыльцу. Спрятавшись под навесом, поднял воротник пиджака. Ливень настиг его по выходе из «гавани» и до сих пор не прекратился; волосы Бруно и его льняной костюм промокли насквозь. Он пощупал лоб: кажется, температура. Сердце, однако, билось в груди, опровергая прогнозы медиков. Это ненадолго, сказал он себе. Бесполезно строить иллюзии. Это не сердце бьется, а тикают часы, у которых кончается завод.

Бруно попытался привести себя в порядок, чтобы выглядеть приличнее. Потом прочел имя на почтовом ящике. Пол Мачински. Прочел по складам, чтобы лучше запомнить. «Пол»: совпадает с тем, что подсказал сторож.

Но что-то все равно не складывалась.

Он попробовал позвонить, но безуспешно. Может быть, из-за грозы отключилось электричество. Тогда он постучал в дверь. Подождал несколько секунд. Постучал снова: вдруг обитатели дома не слышат стука из-за шума дождя. Но и на этот раз ничего.

Тогда он подошел к окну и заглянул внутрь.

Гостиная: диван, усеянный газетами, перед старым телевизором – бесформенное кресло. Рядом, на столике, по меньшей мере десяток пустых пивных бутылок и пепельница, полная окурков.

Из беспорядка – типичного для холостяков – Дженко заключил, что Пол Мачински живет в доме один. А еще то, что, возможно, в данный момент его дома нету.

С бывшим членом футбольной команды, в которой играл и Робин Салливан, он хотел встретиться по совершенно определенной причине. Если монстр искал надежное укрытие в квартале, где вырос, могло случиться так, что он обратился к Мачински за помощью и советом. Может, Пол даже знает, где прячется Банни.

Он все еще здесь, я знаю.

Частный детектив понимал, что нужно быстро принять решение. Он мог подождать в машине или на крыльце, пока вернется хозяин дома, или войти самолично.

Он обычно предпочитал второе.

Когда бывало нужно расспросить осведомителя или свидетеля, он старался заранее подготовиться. Единственный способ разговорить человека – как можно больше узнать о его жизни.

К примеру, однажды ему было нужно, чтобы женщина средних лет рассказала, где находится ее знакомая. Если бы Бруно просто явился к ней и прямо об этом спросил, она бы ничего не сказала. Люди не доверяют чужакам, которые задают вопросы: даже если речь идет о том, чтобы выгородить человека, с которым едва общаешься, автоматически срабатывает чувство солидарности. Заводить с ней дружбу Дженко было некогда, и он просто несколько часов наблюдал за женщиной. Обнаружил, что чуть ли не целыми днями она смотрит мыльные оперы по телевизору. Тогда пришел к ней и спросил, где найти подругу, прикинувшись безумно влюбленным. Женщина, растрогавшись, тут же выдала все, что он хотел знать.

Вот почему и сейчас Дженко подергал ручку двери, ведущей в зеленый дом. Убедившись, что замок хлипкий, пару раз двинул плечом, и дверь отворилась.

Бруно зашел внутрь, и первое впечатление от дома смогло многое поведать о Поле Мачински. Во-первых, былой парнишка со щербинкой на месте резца во взрослой жизни отнюдь не благоденствовал. Мебель, казалось, была подобрана со свалки. Палас на полу был когда-то бежевым, но теперь представлял собой настоящий архипелаг жирных пятен. Всюду пыль, грязь. В углу валялась подстилка, рядом – две миски и ошейник, но, к счастью, собак поблизости не было.

Детектив закрыл за собой дверь, заглушая шум дождя. В доме было два этажа. Дженко решил сначала осмотреть верхний.

Лестничную площадку продолжал короткий коридор, куда выходили три комнаты. Бруно подошел к двери матового стекла и понял, что за ней ванная. Стоило приоткрыть ее на несколько сантиметров, как огромная черная псина с неистовым лаем бросилась на сыщика. Он поспешил закрыть дверь: не хватало еще, чтобы покусала собака. Бруно проклинал все на свете: пса, себя самого, сердце, которое бешено колотилось в груди. Он испугался, но потом ему стало смешно: до чего идиотский способ заполучить роковой инфаркт.

Детектив продолжил обыск. Во второй комнате остались только ржавые сетки от двуспальной кровати. На полу образовалась лужа дождевой воды: видимо, протекала крыша. В шкафу сохранилась женская одежда, пропахшая нафталином. Бруно решил, что она принадлежала матери Пола, и предположил, что госпожа Мачински уже давно умерла.

Зато третьей комнатой пользовались изо дня в день. Постелью Полу служил матрас, брошенный на пол. На черных стенах висели постеры групп «хэви-метал», можно было подумать, что здесь живет подросток восьмидесятых годов. Но мужчина, который спал в этой комнате, вот-вот разменяет шестой десяток. Рядом с проигрывателем располагалась порядочная коллекция виниловых пластинок. На полочке красовался небольшой кубок на подставке с латунной табличкой, где значилось: «Турнир приходских команд 82:83 – третье место». Если учесть, до чего он докатился, этот момент славы, наверное, был единственным, выпавшим на долю Пола.

Рядом с матрасом, под стопкой порнографических журналов стояла керамическая миска, а в ней – все необходимое для того, чтобы раскурить трубку. Бруно заметил также кусок плинтуса, слегка отстающий от стены. Без труда приподняв его, обнаружил полость, где хранился кубик гашиша. Взвесил его на ладони: в принципе, объем скромный, тянет на мелкого толкача. Бруно положил наркотик на место.